- Твой ход.
Дракон, замерев на игровом поле, скалил пасть в направлении Короля противоположного цвета. Хороший ход, удачный - Геррис широко улыбнулся, радуясь сконфуженной физиономии Квентина Мартелла.
Так-то, мальчик, - не играй в кайвассу против опытных игроков.
Квентин, закусив верхнюю губу, раздраженно отмахнулся, вызвав у друга новый приступ смеха.
Дринкуотер, насмеявшись от души, блаженно растянулся на подушках, прикрыв глаза и медленно вдыхая терпкий аромат благовоний.
Последний наводил на размышления.
День сменялся ночью и новым днём. Раз от разу, постоянно и неизменно.
Никогда ещё не было за всю историю великой Валлирии и вольных городов такого, что этот неизменный порядок нарушится. Пожалуй, никогда и не будет.
Ведь если что-то привычное, нерушимое и незыблемое сменится на что-то новое, то смута и тьма накроет мир, привычный и устоявшийся, земля содрогнётся, а моря покинут свои берега. Именно это и произошло с появлением Дейнерис Бурерожденной, именно эту смуту и смятение привнесли в спокойный и сонный мир её дети, о которых слухов ходило чуть меньше, чем об их матери.
Значит, за днем может прийти и день?
Геррис о вещах духовных и невесомых думал мало и редко: слишком много дозволенно было спутникам сына Дорана Мартелла, слишком много лишних шагов они сделали в ненужном направлении. Да и Волантис, в котором оказался Квентин и его друзья, отзывался философией после второго кувшина вина. Именно вина в такую жару Дринкуотеру не доставало более всего - предыдущую порцию он и Квентин выпили уже давно, а храпевший за тонкой стеной Арчибальд явно не собирался идти за добавкой.
- Я всё вижу... - Дринкуотер, потянулся и приоткрыл левый глаз.
Конечно, он врал - Геррис ничего не видел, но знал, что хитрый Квентин постарается переставить свои фигуры так, чтобы выбраться из неловкой игровой ситуации.
- Ты смеешь обвинять меня в нечестно игре, друг? - если бы голос был подобен льду, то Дринкуотер поспешил попросить одежду потеплее.
- Не было даже в мыслях, - Геррис медленно сел, цепким взглядом запоминая расположение фигур на игральной доске, - хвалюсь. А ещё меня измучила жажда.
Принц остался один на один со своими амбициями, хитростями и фигурками - Геррис, получив одобрения от старшего в их удивительном путешествии, отправился на поиски того, что нравилось ему в жизни более всего - приключений, вина и женщин.
Первое отыскать в Волантисе было проще, чем последние два пункта: рабовладельческий, гордый и свободный город на самом деле свободным никогда и не был. Слишком много знали его камни, слишком многое помнили его дома, а память, словно старая пряха, всегда ткала дурную фразу: на одного свободного в Волантисе приходится пять рабов.
Значило это многое: каждый, кто не принадлежит себе - вещь. Чужие вещи трогать неприлично - за такое руки отрубают.
И не только руки.
Ловко лавируя меж лавками и стараясь не заблудиться среди шатких стеллажей, лотков и тысячи взмыленных от пота и пыли тел, Геррис пробирался через рынок Волантиса, намереваясь не нарушать традицию и купить пару кувшинов вина у известного компании торгаша. Зачем менять то, что пришлось по вкусу?
"Я просто куплю вино, и ничего дурного не случится. Арчибальд остался с Квентином, а значит..."
Мысль вспорхнула испуганной птицей, исчезая в лазурной глади небес - в грудь Дринкуотера врезалась невысокая фигурка, легкая и невесомая. Неизвестный, скрытый под плотной тканью дорожного плаща, вреда Геррису не причинил, а вот сам покачнулся и едва не рухнул наземь.
Парнишку (а именно так изначально подумал Дринкуотер) просто-напросто вытеснила толпа, заставив его поближе познакомиться с наследником дома со странным для жаркого Дорна названием.
- Осторожней, парень! Так и ушибиться недолго.
А в следующее мгновение Геррис понял, что ошибся.
У парня оказались знакомые теплые глаза и удивительно привлекательный изгиб губ.
- Какого... откуда ты тут?!